Музыкальная газета Melody Maker (Англия) 27.09.1969г.
Автор: Richard Williams
На первый взгляд, неожиданное восхождение к славе 21-летнего Роберта Планта, в составе группы Led Zeppelin, можно расценивать как классический пример мимолетного, мгновенного успеха. На самом деле, все было совсем не так.
Роберту пришлось ой как тяжко, когда концерты были редки, а бабла еще меньше. Плант получил предложение от гитариста Джимми Пейджа, с дальнейшим зачислением в Zeppelin, в тот самый момент, когда этот английский парень пал на самое дно.
«В тот момент моя собственная группа распадалась, и я оказался на перепутье», говорит он, «потом мне позвонил Джимми, и вот его звонок изменил буквально все».
Роберт родился и вырос в Бирмингеме, а блюзом увлекся еще будучи школьником.
«На блюз меня «подсадил» паренек по имени Пэрри Фостер. Что интересно, потом я узнал, что этот самый Пэрри затесался в первоначальный состав The Yardbirds, еще до прихода в эту группу Кита Ральфа».
Блюз
«Я играл на такой маленькой дудочке, казу, а еще на стиральной доске в разных группах, которые если бы они сформировались бы в Лондоне, а не в Бирмингеме, стали бы запросто новыми The Rolling Stones. Мы исполняли песни в стиле деревенского блюза, играли номера такой группы, как Memphis Minnie Bukka White, песни Скипа Джеймса, который в то время, лет шесть тому назад, рубил натуральный блюз, да и сегодня эти музыканты натурально увлечены блюзом.
Вот слушал я эту музыку, и в итоге понял, что именно в этом жанре в идеале хотел бы выражать свое творческое я, то есть в блюзе. В определенном смысле я был таким парнем свободным, и в то время как остальные вокалисты копировали разную там попсню, я мог забраться на сцену и петь блюз с абсолютно любой группой».
«Команда Band of Joy реально помогла мне осуществить мои идеи, вообще. Мое представление о музыке. Я перся от творчества Бадди Гая, любил такие песни, как «Вот как я открыл для себя блюз» («First Time I Met The blues»). Мне нравилась та грубая музыка, которую исполняли Мадди Уотерс и Уилли Диксон, на старых дисках лейбла Pye. Для меня это была реальная круть».
«Короче говоря, вскоре мой менеджер подкинул мне несколько ацетатных дисков не выпущенных песен разных американских групп, тех же Buffalo Springfield. Меня тогда словно осенило, я понял, что эту ломовую музыку, другого термина я просто не нахожу, можно смешать с интересной, умной и красивой песенной лирикой, а для меня это было крайне важно. Помните песню «Bluebird» от тех же Springfield? Вот о какой музыке идет речь».
«Потом все начали нахваливать группу Cream, типа круче этих парней просто никого не бывает, но я как-то к ним равнодушен. Уж лучше я послушаю тех же Youngbloods или там Poco, которые на фоне того же Джинджера Бейкера, возможно и не настолько крутые музыканты.
«Потом с группой Band Of Joy начала твориться полная фигня, и мои надежды таяли как дым. Время от времени работал с Алексом Корнером. Я пел, Стив Миллер на пианино отрывался, одним словом, оттягивались мы на славу.
Потом Терри Рейд рассказал мне о том, что Кит Ральф ушел из Yardbirds. Что интересно, несмотря на то, что я даже очень уважал их за оригинальность, понятия не имел, что в музыкальном плане мы мыслим в одном направлении.
Когда я пел со своей «Группой Радости». На концерт в Бирмингеме пришли Джимми Пейдж и Питер Грант, наш менеджер, а еще они попытались пригласить на тот концерт господина Чесвика из агентства West Coast sound. Мне предложили заскочить домой к Джимми на пару-тройку дней, чисто проверить, сработаемся ли. И надо сказать, это была натуральная фантастика, потому что когда я рылся в пластинках Пейджи, какой альбом не вытаскивал, глядь, а он мой любимый. Поэтому уже тогда сообразил, что как музыканты мы явно сработаемся.
«В Британии нас все тотально игнорировали, но Джимми заверил, в Америке точно по достоинству оценят. На первом же концерте в Штатах, на Западном Побережье, начинали в общей программе самыми первыми, но, когда до Востока страны добрались, играли уже хэдлайнерами.
В самом начале пути, надо признаться, я очень нервничал, потому что все мои прошлые музыкальные начинания фактически заканчивали поражением. Наш дебютный альбом был записан в спешке, мы еще только свыкались с мыслью о том, что мы настоящая группа. Сейчас, получше узнав друг друга, уверен, все наладится».
Роберт успел сделать себе имя как вокалист с мощным и яростным голосом, причем эту самую мощь он прямо-таки рвется передать остальным музыкантам своей группы.
Голос
«То, что я голосист, начал понимать в пятнадцатилетнем возрасте, когда на уроках пения распевали песни Томми МакЛеннона. Почему и откуда у меня столь сильный голос, я вам не объясню.
После записи дебютного диска, я решил раздвинуть границы своего вокального диапазона, подобное устремление дает мне много возможностей. Не могу наслушаться песен Moby Grape и Артура Ли из группы Love. До чего же классные темы, и я начинаю сочинять музыку и лирику в точно таком же стиле. Zeppelin словно разбудили меня, вытащили из какого-то оцепенения. Годы безуспешной карьеры запросто развивают вокальные навыки, но, когда топчешься на одном месте, страдаешь от просто поганого настроения».
Перевод — Дмитрий Doomwatcher Бравый 1.12.17
Оригинал интервью:
