Robert Plant: Man Of The World (часть 5)

В последний раз, когда Роберт беседовал с Classic Rock - a то интервью запомнилось главным образом по его категорическому отказу обсуждать так называемый "вопрос о Led Zeppelin" - самым шокирующим его откровением было признание в том, что он утратил интерес к сочинительству. Он даже отказался написать пару строф для трека, который собирался спеть для Afro Celt Sound System.

Те, кто достиг... хм... определенного возраста, знают, что порой действительно кажется, что всё уже сказано. И всё-таки мне немного грустно оттого, что Плант - птица высокого полета - даже не может заставить себя написать песню.

"Дело в том, - говорит он, - что я не написал ни слова после "Heart In Your Hand" из "Walking Into Clarksdale" - на мой взгляд, действительно волшебной песни. В том альбоме нам иногда удавалось передать эту магию, а иногда... - нет. Вот так". А потом, по его словам, он "отложил карандаш".

И сделал он это как метафорически, так и - к ужасу Джимми Пейджа - буквально, отказавшись участвовать в заключительном этапе турне Page & Plant в начале 1999 года и тем самым незамедлительно положив конец их сотрудничеству. "Я всегда носил с собой небольшую сумку из-под микрофона - в ней были два-три карандаша, точилка, ластик, портативный магнитофон и славный маленький блокнот с такой классной бумагой от Смита, на ней здорово было писать карандашом. И я просто забросил всё это. Я сказал: "Черт возьми, с меня хватит". Я вышел из этой игры.

Почему? Потому что не хотел больше этим заниматься. С меня было достаточно, я был сыт всем этим по горло! - он делает паузу и качает головой. - Это было в феврале. Наступала весна. Мы собрались ехать в Японию и Австралию и возвращаться через Гавайи. И я подумал: "Сколько весен ты ещё встретишь?" В финале фильма " The Sheltering Sky " один из героев смотрит на небо и говорит: "Сколько раз ещё ты взглянешь на эту звезду и на эти небеса?" Время не остановить. И я решил, что лучше остановиться, поразмыслить обо всём этом, а потом уже сказать "Эй, как бы то ни было..."

А потом, конечно, я однажды проснулся, распахнул глаза, как какой-нибудь персонаж мультфильма "Бемби" и понял: пора. Пришло время петь, потому что мне захотелось петь. Это произошло два года спустя. Сумка из-под микрофона так и валялась в том углу, куда я её забросил. До тех пор не было смысла разыскивать её, потому что мне нечего было сказать, кроме того что весна была чудесной...

Мне нужно было на какое-то время выйти из игры, понимаешь? Бывают времена, когда ты просто сгораешь от нетерпения высказаться, а бывают и такие, когда тебе нечего сказать. Но, когда мы работали над этой записью, никаких мучительных препятствий преодолевать не пришлось. Было весело".

Пока Джимми, объединившись с The Black Crowes, записывал один из лучших альбомов миллениума "Live At The Greek", Плант вновь облачился в одежды скитальца и бодро отправился в путь вместе с Priory Of Brion. Что это было - попытка смотреть на вещи просто?

"Определенно, да. Без сомнения. Нет ничего постыдного в том, чтобы сказать успеху "до свидания". Не стоит вкушать его плоды день за днем, год за годом. Их следует смаковать и ценить, но не превращать в смысл жизни. Понимание этого приходит с годами. Да и тот успех, которого я уже достиг, позволяет мне придерживаться такого мнения".

И ведь подобная ситуация - полной свободы действий - складывается впервые со времен Led Zeppelin?

"Да, в том смысле, что результат определяется вкладом каждого участника. Но... Сейчас другие времена, вот и всё. Со смертью Джона Бонэма не стало и Led Zeppelin, и не важно, кто там и что подумывал о его замене. Мы с ним играли вместе с 15 лет. Я не мог пойти погулять, погрустить, а потом оглядеться по сторонам в поисках когото другого. Это был бы не выход. Да и смысла не было. К чему было это делать?

И поэтому, начав работать сольно, всякий раз, когда я работал над альбомом, мне хотелось его переделать. И всякая перемена вызывала во мне чувство удовлетворения. Но я определенно пытался сказать себе, что, наверно, тот Плант, который существовал до 1980 года, исчерпал себя. Что с исчезновением группы пропал и Роберт..."

А если бы Джон остался жив и Zeppelin продолжили свое существование, стали бы вы заниматься в 80-х сольными проектами, или нет?

"Не знаю. Не так-то просто понять, что нужно делать, когда все вы живете в мире утопий, - он мрачно усмехается. - Координировать что бы то ни было в те времена было очень сложно. Но я не думаю, что возникла бы необходимость в сольных альбомах, потому что в Led Zep ты мог идти в любом направлении. В "In Through The Out Door" (последнем альбоме Zeppelin) Джон Пол Джонс гораздо ярче выделился на сочинительском фронте, и это сказалось на альбоме в целом. Но не думаю, - добавляет он, почти размышляя вслух, - что всё это доставляло мне такое же удовольствие, как и раньше..."

Вы жаждали чего-то иного?

"Я правда не знаю, что это было. Думаю, просто обстоятельства изменились. Я стал на десять лет старше, очень многое произошло в моей личной жизни - ты ведь знаешь, с этими проблемами так или иначе приходится сталкиваться. И, конечно, всё это превратило меня в другого человека. У меня был роман с наркотиками, и закончился он в 1977 очень болезненно. Я стал смотреть на жизнь под другим углом - действительно трезвым взглядом.

Поэтому, когда ты спрашиваешь, стала ли моя новая группа самой свободной формой самовыражения со времен Zeppelin, я отвечаю: "Наверно, да". Но возьми, например, "Pictures Of Eleven" 1982 года и послушай композицию "Slow Dancer", в которой я использовал каирский оркестровый рифф. В своих сольных альбомах я всегда экспериментировал с новой музыкой, даже с техно".